Добрые и неравнодушные-слабаки и глупцы? 

Кто виноват в том, что зло стало так популярно в нашем обществе, а добро попало в разряд «постыдных слабостей»? Или это норма и так было всегда?
Ярослава ТАНЬКОВА — 28.04.2011
Недавно мы с коллегами обсуждали странный феномен, что для большинства людей добрые герои гораздо менее привлекательны, чем злые. Волку сочувствуют больше, чем зайцу, Шапокляк прикольнее Чебурашки, а кот Леопольд вообще «недостойный уважения слабак»… Зато, по сути, предатель, эгоист и врун Карлсон – всеобщий любимец. (Нет, я не поддерживаю свихнувшихся работников шведского министерства культуры, которые запретили издавать постеры с изображением сказочного человечка по причине его «аморальности», но то, что он – редкая свинья, по-моему, объективно.)

Мои друзья предположили, что дело в интересном описании большинства «плохих» и бесцветном - «хороших». Мол, добрый герой «всегда одинаков и банален, а злодей – «с изюминкой». Но мне кажется, дело не в этом. Тому же Ходже Насреддину, несмотря на его гениально описанную Соловьевым харизму и нетривиальность, не угнаться по популярности за Калигулой Камю.

Кстати, на международном сайте «фэнтези» - стиль литературы, просто кишащий героями - несколько лет назад создали их классификацию, поделив на «альфа» и «бета». Если очень сильно упростить, то основа первых – грубая, беспардонная сила (видимо по аналогии с зоологией, где сильного, доминантного самца обозначают тем же термином), вторых – доброта и чуткость. Но определение «альфа-самец» выплеснулось в нашу реальную жизнь. Так на сленге говорят, имея в виду, что «мужчина стоящий». Определение «бета-героя» в жизни просто не пригодилось. Так что, дело вовсе не в «банальности» или «оригинальности» образов, а в том, что зло почему-то привлекательнее добра. Но почему?

Недавно я писала, как мы пытались поучаствовать в общегородском субботнике, которого, по сути, так и не случилось, хотя пригласительные объявления висели по всему району. Народ тысячами шел по загаженному парку в церковь святить куличи, радуясь солнцу и природе, но не желая избавить ее от гниющего под ногами яда. Причем, это были люди, для которых «добро» - не пустое слово: воцерковленные, верующие. Казалось бы, каждый – подними по паре фантиков, и субботник не нужен! Тем не менее, на вопрос, почему бы походя не совершить доброе дело, они отвечали: «При чем тут я? Кто мусорил, пусть тот и убирает». Православные, дорогие, так ведь Пасха – это праздник как раз во славу того, кто две тысячи лет назад нашел в себе силы не сказать: «При чем тут я? Кто нагрешил, пусть тот грехи и искупает». Или ему «по должности положено», как заявила одна читательница?

Второй популярный ответ: «Еще чего! Мы будем бесплатно вкалывать, а кто-то себе круглую сумму в карман положит?» Эти же слова я, как ведущая благотворительной рубрики, часто слышу от людей, доказывающих, что неразумно собирать деньги на малыша, которого должно лечить государство, отмывать государственную больницу, бесплатно сдавать кровь... С точки зрения рационального ума, расчета, наверное, это правильно. Но не с точки зрения добра! Пока мы будем переживать, кто и что положит в свой карман, лес превратится в мусорную кучу, а больные дети поумирают!

Еще один очень популярный ответ: «…неудобно как-то, вот если бы все вышли, я бы тоже вышел». То есть «неудобно» быть добрым? Стыдно делать хорошее дело? Увы, именно так! И многие спонсоры просят не называть их имен даже не во имя «безымянности добра», а потому, что боятся в своей стае «альфа-самцов» прослыть блаженными! Мол, «да ну! Будут смотреть, как на идиота».

Что происходит? Ведь еще недавно все было наоборот – стыдно было быть равнодушным и злым! И даже самые отъявленные циники вынуждены были скрывать это, чтобы не стать изгоями. Или это только сейчас так кажется? Или действительно люди были другими? Или их просто «испортил квартирный вопрос», как говорил Воланд (тоже, кстати, герой гораздо более популярный, чем Иешуа). Безусловно, нищета, в которую погрузилась половина нашей страны, играет не последнюю роль – люди озлобились. Но, как говорила Мать Тереза, «не Бог сотворил нищету. Это мы сотворили ее своим эгоизмом — я и ты». И ключевое слово здесь – «эгоизм». Эту великую женщину, кстати, тоже постоянно обвиняли: «Вы лечите не причину, а следствие. Вы латаете дыры. Ваш труд тонет в океане проблем, которые могут быть решены только совместными усилиями на государственном уровне». Но ей было абсолютно до лампочки, кто и что положит в свой карман в результате того, что она кого-то спасет и кому-то поможет без всякой госпрограммы и оплаты, просто во имя добра. И сейчас более 300 000 ее последователей по всему миру безвозмездно помогают сиротам, больным, несчастным... Вряд ли среди них есть «альфа-самцы» и «карлсоны».

Был у меня один знакомый – умный и уважаемый в обществе человек, который, выражая презрение к кому-то менее значительному, любил говорить: «Ты еще скажи, что он «хороший человек»! Имелось в виду, что «хорошесть» - доброта, отзывчивость, сердечность – ничто по сравнению с силой, умом и завоеванным благодаря этому «положением в обществе». Я всегда сторонилась его и считала моральным калекой. Но чем дальше, тем больше замечаю, что людей, думающих, как он или примерно так, очень много. Счастье они накрепко связывают с силой и властью, равнодушие путают с умом, доброту со слабостью, бескорыстие - с глупостью...

Нет, я не имею никакого права осуждать кого-то, и не осуждаю. По крайней мере, очень стараюсь. Но я не отношусь к тем, кто любил Шапокляк, и сторонюсь зла, каким бы «пассионарным» оно не было. Мне всегда нравились добрые герои. Моя 9-летняя Соня растет такой же. Как ее любимые герои старых книг и фильмов, она умеет дружить, мечтать, прощать, ненавидит насилие. Но, увы, уже сейчас изредка страдает от «альфа-самцовой» грубости сверстников. А впитанная с молоком «политика Чебурашки» не позволяет ей ответить в том же духе. И вот я иногда думаю, а может действительно разумнее было бы, чтобы она равнялась на Карлсона..?
А что вы думаете по этому поводу?