163 дня сталинграда 

[внешняя ссылка]

Настя, наша бывшая соседка и мать троих детей (старшей дочери было двенадцать лет, а ее брату и сестре по 4-2 года), в первые дни штурма города потеряла дом. Дом сгорел, оставив своих хозяев ни с чем. Но беда в дом одна не приходит. Ее муж, мобилизованный во время осады города в народное ополчение, погиб. У Насти не стало ни мужа, ни дома, ни средств к существованию. Остались одни дети. Спасая их, она бежала по оккупированной территории за Дон и далее на запад. Но разруха была везде. Живя подаянием, Настя оказалась на Украине. Села здесь были богаче, а люди, как всюду, разные. Израсходовав последние силы, она осела в одном из пустовавших амбаров небольшого села. Голодная слюна мокла на грязных рубашонках ребятишек. Дети уже ничего не просили. Они жалобно стонали и зрело, совсем не по-детски, достойно принимали неотвратимое зло и издевательства преследовавшей их судьбы. Голод и нужда валили Настю с ног. Где предел и конец этим страданиям и мукам?
Слабая надежда толкнула Настю к опрятной хатенке, уютно осевшей среди села. Из открытых окон дома на улицу перло свекольным самогоном, жареным салом и табаком. Настя подошла к окну с протянутой рукой. Мордатый хлопец, в синем зипуне полицая, икнув пьяным перегаром, выпустил в лицо Насти густое облако табачного дыма:
- Пошла вон, москалька! Твой хлеб Сталин за Волгу увез!
Малыши метались в беспамятстве, старшая дочь кусала губы, беззвучно давилась слезами мать. На закате дня в пьяных голосах гудевшей хаты появились новые звуки. Перепивших гуляк стало выворачивать наизнанку, вытряхивая из желудка обилие непереваренной пищи. Настя метнулась к окну. Аккуратно собрала то, что не успело смешаться с землей, и принесла детям. Старшая дочь есть не стала, а малыши поели и утихли. Спустя короткое время детям стало плохо. Их стало тошнить. Корчась в припадках боли, они дико кричали. Обезумевшая мать потеряла голову. Все! На этом конец! Нужно только решиться!
И Настя решилась. Под утро затихших в тревожном сне детей она подтащила к реке. В потухшем взгляде не было ни мыслей,ни разума. Одно желание покончить со всеми бедами одним разом. Этих двух под мышки и вместе в воду. Но как быть со старшей дочерью? Девочка большая, ее просто так не утопишь. Тогда камнем по голове и в воду!
Строгий мужской голос остановил руку Насти. С крутого спуска к реке, гремя порожними бочками, катилась конная подвода. Пожилой возница спешил к Насте. Взгляд сердитый, у переносицы сошлись поблекшие брови.
- Дура! - произнес возница и, достав из лошадиной торбы кусок хлеба, отдал детям. Извозчик стал заполнять бочки водой, а Настя, давясь слезами, подавала ведра. Прежде чем уехать, угрюмый извозчик наказал Насте ждать его на этом же месте. Вскоре он вернулся с пустой тарой и сумкой сухарей. Малышку Настя не сохранила, а с двумя детьми вернулась в Сталинград.
И еще одно неотвязное воспоминание. В конце декабря серия мин загнала меня в подвал разрушенного особняка. Подвал оказался обитаем. Человек семь горожан, прижавшись друг к другу спинами, посильно сохраняли собственное тепло. У выхода из подвала молодая женщина пыталась кормить иссохшей грудью младенца. А ребенок два дня назад как умер...
Жестокое время, жестокие судьбы людей!


©163 дня на улицах Сталинграда