Любите ли вы поезда так, как люблю их я? 

Навсегда я сохранил любовь к поездам дальнего следования.

Регулярные летние поездки к морю начинались с путешествия на поезде. Поезд, как правило, был проходящий, и проходил он через Омск в час или два ночи. С вечера, собирая свой нехитрый детский скарб, я не всегда дожидался момента выхода из дома и срубался тревожным сном, а потом, разбуженный родителями, еще сонный, но уже возбужденный от предстоящей встречи с приключением, шагал на вокзал по пустынным в те годы улицам, благо, жили мы от вокзала недалече.
Все держало меня в сладостном волнении. И это просонье, и ночная прохлада, вызывавшая легкую дрожь, и суматоха на перроне. Прибытие поезда, остерегающий гудок, женский голос в репродукторе, объявлявший долгожданный мною номер, поиск своего вагона, посадка, толчея в коридоре, последние трепетные взгляды на вокзал, мягкое вздрагивание вагона, и, наконец, плавное, набирающее ход, качение, под ускоряющийся перестук колес. Час еще шла сортировка пассажиров, сбор билетов и раздача постельного белья. Кто-то успевал выпить чаю, а я жадно всматривался в темное окно, узнавая пока еще близкие к городу остановки, известные мне по электричке, но которые поезд даже не замечал по своему статусу. По мере удаления от города, пункты остановок пригородного транспорта становились мельче, ночь гуще, дробный, на разъездных путях, перестук реже. Поезд ложился на курс. Теплое счастье заполняло меня, и я засыпал. До утра. До того момента, когда я продолжу наслаждение дорогой.
Утро начиналось для меня резко. Оно входило сразу: полусумерками в купе, легкой прохладой и моим любимым приглушенным звуком движения мощного, подрагивающего на извивах дороги, замечательного линкора, несущегося на море. В купе царил сон, а я на своей верхней чаще полке, прильнув к окну, рассматривал проносящуюся лесостепь, с ее монотонным пейзажем, проваливающимся иногда в туман, иногда в дождь; редко, да почти никогда, в рождающееся солнце. Серое степное утро.
Потом просыпался вагон, начиналась жизнь, с ее мелкими дорожными заботами. И я тоже погружался в эти дела, окрашенные в детские проблемы, но, с неизменным интересом ко всем деталям быта, от поручня у окна в проходе с развевающимися шторками до металлических шлюмок с супом, которые приносил разносчик ресторана. Большее время мною уделялось все же созерцанию природы, это позволяло погрузиться в мечты. Иногда я так и засыпал, положив подбородок на руки, а проснувшись, вновь ликовал от беспрестанного движения. Особое счастье охватывало меня от возможности открыть окно, подставив лицо ветру. Тогда ритмичный стук колес становился отчетливее и, самое главное, я чувствовал запах мира. Эту уникальную смесь чистой природы и поездной мазуты.
Три дня длилось путешествие, и за это время я с тихим восторгом наблюдал смену ландшафта, флоры и людей, постепенно перебираясь из родного строгого пейзажа в цветную и неизвестную жизнь.

Так прошли семидисятые. В восьмидесятых я уже познакомился с плацкартным вагоном доподлинно, катаясь на моря с друзьями. Новые свободы и новые возможности.
Девяностые начались деловыми поездками, но и тут я иногда застывал от знакомого электризующего возбуждения. А потом пошли самолеты, на мой взгляд, не романтический транспорт для путешествий. И лишь спустя лет десять, уже в новом веке довелось мне вкусить романтики. В этот раз я не мелочился и взял СВ, чтобы уж почувствовать себя королем дороги.
И как не была мне презрительна перемена на лице кассира, выдавшего билеты по брони, большего презрения я не мог не испытать к новым управленцам от железной дороги. Билет, стоивший дороже самолетного, совершенно не оправдал того гадского, ленивого, трусливого сервиса проводников; купе, напичканного тяжелыми пыльными портьерами, захламленного какими-то видиками-телевизорами: и, наконец , кондиционером, призванным заменить заколоченную напрочь форточку.

И вот о чем я подумал теперь. Не является ли это все сейчас лишь, не любимой ноне так многими, ностальгией. И знаете, прихожу к выводу, что нет, потому как:

Навсегда я сохранил любовь к поездам дальнего следования. Регулярные летние поездки к морю начинались с путешествия на поезде. Поезд, как правило, был проходящий, и проходил он через Омск в час или два ночи. С вечера, собирая свой нехитрый…
…ха-ха, дальше вы уже знаете. Но я, и правда, не отказался бы раз в год прокатиться на поезде. Через год после поездки в СВ, оставившей впечатления худшие, чем плацкартный, мы с друзьями выкупили два купе и чудненько провели время. Без помпы и вывешивания за ноги проводников на ходу, а умеренно веселО. Со всей атрибутикой поездки – прогулка по поезду, посещение ресторана, покупка молодой картошки с малосольными огурками, сбор полевых цветов и глубокие проходы на больших станциях…

Еще могу добавить, что всегда испытываю уважение к машинистам. Сам-то и не мечтал стать.