Любимая поэзия 

СТАРАЯ ДЕВА
Жизнь печальна, жизнь пустынна,
И не сжалится никто;
Те же вазочки в гостиной,
Те же рамки и плато.

Томик пыльный, томик серый
Я беру, тоску кляня,
Но и в книгах кавалеры
Влюблены, да не в меня.

А меня совсем иною
Отражают зеркала,
Я наяда под луною
В зыби водного стекла.

В глубине средневековья
Я принцесса, что, дрожа,
Принимает славословья
От красивого пажа.

Иль на празднике Версаля
В час, когда заснет земля,
Взоры юношей печаля,
Я пленяю короля.

Иль влюблен в мои романсы
Весь парижский полусвет
Так, что мне слагает стансы
С львиной гривою поэт.

Выйду замуж, буду дамой,
Злой и верною женой,
Но мечте моей упрямой
Никогда не стать иной.

И зато за мной, усталой,
Смерть прискачет на коне,
Словно рыцарь, с розой алой
На чешуйчатой броне.

Н.Гумилев

Когда мне встречается в людях дурное,
То долгое время я верить стараюсь,
Что это скорее всего напускное,
Что это случайность. И я ошибаюсь.

И, мыслям подобным ища подтвержденья,
Стремлюсь я поверить, забыв про укор,
Что лжец, может, просто большой фантазер,
А хам, он, наверно, такой от смущенья.

Что сплетник, шагнувший ко мне на порог,
Возможно, по глупости разболтался,

А друг, что однажды в беде не помог,
Не предал, а просто тогда растерялся.

Я вовсе не прячусь от бед под крыло.
Иными тут мерками следует мерить.
Ужасно не хочется верить во зло,
И в подлость ужасно не хочется верить!

Поэтому, встретив нечестных и злых,
Нередко стараешься волей-неволей
В душе своей словно бы выправить их
И попросту "отредактировать", что ли!

Пусть циники жалко бормочут, как дети,
Что, дескать, непрочная штука - сердца...
Не верю! Живут, существуют на свете
И дружба навек, и любовь до конца!

И сердце твердит мне: ищи же и действуй.
Но только одно не забудь наперед:
Ты сам своей мерке большой соответствуй,
И все остальное, увидишь,- придет!

Эдуард Ассадов

Все мы ищем мужчину ЛУЧШЕГО!
И красивого, и везучего,
И желанного-нежного-умного,
И надёжного, и не шумного,
И на чувства и средства щедрого,
И ещё бы, конечно, верного…
Сколько раз начинаем заново,
Чтоб найти, несомненно, самого?!
Много их на свободе водится –
Идеальный лишь не находится.
Сколько их, неплохих, заблудится,
Если женщины не потрудятся:

1) Чтоб сберечь их От одиночества,
Наваждения и пророчества –
Без особых на то причин –
Увлекать за собой мужчин!

2) Чтоб сберечь их От малодушия,
Неспособности верить в лучшее –
Без особых на то причин –
Неустанно хвалить мужчин!

3) Чтоб сберечь их От одичания,
Непутёвости и отчаянья –
Без особых на то причин –
Одомашнивать всех мужчин!

4) Чтоб сберечь их От отчуждённости,
Заблуждения, удручённости –
Без особых на то причин –
Постараться понять мужчин!

5) Чтоб сберечь их От искушения,
Полигамии, прегрешения –
Без особых на то причин –
Изощренно любить мужчин!

6) Чтоб сберечь их От лжи и подлости,
И внезапных укоров совести –
Без особых на то причин –
За ошибки прощать мужчин!

7) Чтоб сберечь от Повальной смертности,
Равнодушия и инертности –
Без особых на то причин –
Перестать упрекать мужчин!

8) Чтоб сберечь их От вырождения,
Инфантильности в убеждениях –
Без особых на то причин –
нарожать им… ещё мужчин!

Без особых на то причин –
Выбор прост: На четыре стороны
Или горе и счастье – поровну!
И любить их вполне реальными!
Разве нас берут – идеальными?

(с)

Чеканя мгновения – нудного дня наполнение,
Транжиришь напрасно своё драгоценное время.
Слоняешься ты на сотке земли у отчего дома
И ждешь – кто-то иль что-то укажет тебе направление.

Лежать надоело на солнце - останешься в доме, глазея на дождь.
Ты молод, вся жизнь впереди - есть время, которое ты непременно сегодня убьешь.
Но вдруг замечаешь – десяток годков пролетели так быстро,
Никто не сказал, что надо спешить, а ты прозевал свой стартовый выстрел.

И ты побежал, за солнцем бежал, догонял, но оно ускользало
И, делая круг, опять за твоею спиною вставало.
Короче, то солнце осталось всё тем же, а ты уже постарел,
Ты стал задыхаться и на день стал ближе смерти предел.

Год каждый короче теперь, так близок означенный срок,
А планы ведут в никуда – полстраницы неразборчивых строк.
В английской манере отчаянье это кротко принять,
А время ушло и песня пропета – ну что здесь ещё добавлять?

(C) Pink Floyd. 1973

Федор Сологуб
Вот подумай и пойми...

* * *

Вот подумай и пойми:
В мире ты живёшь с людьми, —
Словно в лесе, в тёмном лесе,
Где напихан бес на бесе, —
Зверь с такими же зверьми.

Вот и дом тебе построен.
Он уютен и спокоен,
И живёшь ты в нём с людьми,
Но таятся за дверьми
Хари, годные для боен.

Человек иль злобный бес
В душу, как в карман, залез,
Наплевал там и нагадил,
Всё испортил, всё разладил
И, хихикая, исчез.

Смрадно скучившись у двери,
Над тобой хохочут звери:
Дождался, дурак, чудес?
Эти чище, чем с небес,
И даются всем по вере». —

«Дурачок, ты всем нам верь, —
Шепчет самый гнусный зверь, —
Хоть блевотину на блюде
Поднесут с поклоном люди,
Ешь и зубы им не щерь».

Кисулька писала : Если песня ваша не спета,
Если в жизни вы что-то хотите,
Заводите своих поэтов,
Обязательно заводите!
Заводите все время новых!
Поколенья, страны, планеты,
Вы подумайте только, кто вы,
Если нету у вас поэтов!
Вы их слушайте и читайте,
И держать умейте в почете,
И немножко не понимайте.
Будет время – вы их поймете.

(с)

Очень затронуло стихотворение!! Кто автор?

Где-то ходишь ты через дожди,
Проживаешь ты жизнью иною.
Говорят мне — весну подожди,
Все иначе предстанет весною.
Только в этой весне
Ветры грустно трубят -
Ты ведь знаешь, что мне
Не хватает тебя.

Говорят, есть таблетки для сна,
С ними полный покой обеспечен,
Есть в гитаре такая струна,
Что весельем печали все лечит.
Но не в лад той струне
Все другие скорбят -
Ты ведь знаешь, что мне
Не хватает тебя.

И еще мне советы дают:
Дескать, клин выбивается клином.
Хорошо, мол, уехать на юг,
Где сияет луна над долиной.
Но стою при луне
Я, платок теребя, -
Ты ведь знаешь, что мне
Не хватает тебя.

Я найду тебя, я не сдалась,
Я пройду сквозь метели и мели!
Для того и планета кругла,
Чтоб на ней перекрестки имелись.
Ни годам, ни судьбе
Нас с тобой не разнять,
Ты ведь знаешь — тебе
Не хватает меня.
Ю.Визбор

Колдунья

Весны и жгучего июня
не узаконенная дочь,
жила веселая колдунья.
не в силах дар свой превозмочь.

Она казалась всем счастливой,
не зная слез, не зная зла.
Глаза ее, как черносливы,
таили тайны ремесла.

И в дождь и вечером погожим
она, умея горечь скрыть,
своим соседям и прохожим
старалась радости дарить.

Но серебрился май за маем,
промчались сорок две весны.
Увы! Ведь мы не замечаем,
как одиноки колдуны.

Как в неуменье ненавистном,
они,отбросив тайны прочь,
себе самим в обычной жизни
не в состоянии помочь.

Любить за что-то - это слишком просто.
А ты попробуй полюбить за все !!!!
За то, что я бываю несерьезной,
За то, что по ночам смотрю в окно,
За то, что я люблю смотреть на звезды,
За то, что улыбаюсь невпопад,
Порой бываю дерзкой и несносной,
За каждый жест мой и за каждый взгляд.
За то, что задаю тебе вопросы,
Которых ты хотел бы избежать,
За то, что иногда не прячу слезы,
За то, что не хочу тебя терять...

автор мне неизвестен

Некрасивых женщин не бывает,
А красивей всех всего одна:
Для неё черешня зацветает,
За неё мужчина пьёт до дна.
Рядом с нею и зимою лето,
Вместе с нею рай и в шалаше.
В этом нет особого секрета,
Ведь она живёт в его душе.

Некрасивых женщин не бывает,
А красивей всех всего одна:
Красота её не увядает,
Как букет старинного вина.
Красота у женщины от Бога,
Сомневаться в этом нет причин,
Только почему-то недотрога
Больше всех желанней для мужчин.

"Что он в ней нашёл, — порою спросят, —
Можно встретить краше во сто крат,
На руках зачем её он носит
И не спит по пять ночей подряд"?
Кто-то скажет: "Леший его знает"!
Но бесспорна истина одна:
Некрасивых женщин не бывает,
А красивей всех всего одна!

Анна Ахматова

Я не любви твоей прошу.
Она теперь в надежном месте.
Поверь, что я твоей невесте
Ревнивых писем не пишу.
Но мудрые прими советы:
Дай ей читать мои стихи,
Дай ей хранить мои портреты,—
Ведь так любезны женихи!
А этим дурочкам нужней
Сознанье полное победы,
Чем дружбы светлые беседы
И память первых нежных дней...
Когда же счастия гроши
Ты проживешь с подругой милой
И для пресыщенной души
Все станет сразу так постыло —
В мою торжественную ночь
Не приходи. Тебя не знаю.
И чем могла б тебе помочь?
От счастья я не исцеляю.

И я сгораю в том огне,
Что отражен в моем окне
В час заревой и час закатный,
И жизнь, дарованная мне,
Не мнится больше необъятной.
Горят, охвачены огнем
Непобедимым, день за днем,
Горят и гаснут дни и годы.
Сей мир - души не чаю в нем,
Хоть он лишил меня свободы,
Не дав спокойствия взамен.
Какой чудесный феномен -
Любить лишь то, что душу ранит:
Над пропастью опасный крен,
Существование на грани
Невесть чего. Исхода нет.
Любовь? Она лишь стылый след.
Покой? Но он нам только снится.
Так что же есть? Небесный свет,
В котором облако и птица
Л. Миллер

Она была одета не «с иголки»,
Когда её увидел из авто,
Но чисто и опрятно......Ветер колкий
Приподнимал подол её пальто.
Я, грусти глаз её не замечая,
Опешил так, что вымолвил едва:
«Прошу! Поедем, угощу Вас чаем!»…
Кольцо на левой — видимо, вдова.
И, аромат духов её читая,
Приятных, но совсем не дорогих,
Я понял — не совсем она простая,
И что-то в ней не так, как у других…
Она присела на краю дивана.
На юбку лёг не броский маникюр…
Стройна, красива, сущая Диана!
Вот, ей ещё бы платье «ОТ-КУТЮР»!
Журнальный столик: крабы, сыр, маслины
И белое французское вино,
В хрустальной вазе груши, апельсины.
И две свечи, и лунный свет в окно…
Заговорить пытался осторожно,
Но на вопросы под глоток вина
Она мне отвечала односложно,
Какой-то мыслью заворожена…
Обрывки фраз про нужные лекарства,
Про трудный хлеб и мизерность зарплат,
И что впервые… Не было лукавства
В её словах про «жизнь-не шоколад»…
«Преподаю… в начальных классах… русский…», —
Не поднимая глаз, сняла пиджак
И расстегнула пуговку на блузке,
Как будто на Голгофу сделав шаг…
В моей тарелке покраснели крабы,
(Хотя по жизни знал я много тел)
Черты увидел Женщины — не Бабы,
Которую, наверное, хотел…
Я положил ладони ей на плечи
И пробубнил, помимо слов, «прости!»,
Что я забыл об очень важной встрече,
Что тороплюсь и мне пора идти.
Она к стене шагнула чуть поближе,
Откуда на неё смотрел Мане,
Когда-то мною купленный в Париже.
Я деньги доставал из портмоне
И видел, как на шее билась жила,
На тонкой блузке видел дрожь осин,
Как в сумочку с очками положила,
Стесняясь, пару груш и апельсин.
Была она — совсем ещё девчонка…
На миг на мне остановила взор
И, за собою дверь закрыв тихонько,
Она шагнула в ночи коридор…
А днём, забыв с диктантами тетрадки,
Бегом, в больницу, где трёхлетний сын.
Чтоб положить на тумбу у кроватки
Лекарства, пару груш… и апельсин…
* * * * С тех пор я не встречал её ни разу.
Хотя случилось это так давно,
Я жду её, поставив фруктов вазу
И белое французское вино....
Её ищу я в переулках узких.....
В том сне, что для меня невыносим:
Расстегнутая пуговка на блузке
И пара груш, и рыжий апельсин

Два облака не делают погоды,
И две слезы не делают дождя.
Надменный взгляд еще не знак породы,
И шляпа — часто шляпка у гвоздя.

Стремление не означает цели,
А два рубля — еще не капитал.
Два выстрела не делают дуэли,
Две доблести — еще не идеал.

Две рюмки не смертельны для гуляки,
Два клоуна — еще не балаган,
Два выпада не означают драки,
Два поцелуя — даже не роман.

Как часто мы тревожимся напрасно
И видим бурю там, где небо ясно…
Анна Ахматова

Бродячего, тощего, рыжего пса
Кормила с опаской соседка с крыльца...

Не мясом – откуда, насыпала каши,
Плеснула в тарелку стакан молока...
Чужие...Чужие, понятно, не наши –
Кость бросил, брезгливо погладил бока.

Пригрела старушка, поставила миску,
Пес жил у подъезда, рычал на бомжей,
На лапах усталых «служил» за ириску,
И скоро своим стал среди гаражей.

Соседи сначала ругались, грозились,
Ходил участковый в знакомый подъезд,
Потом потихоньку привыкли, смирились,
Да, пес вроде умный, спокойный – не съест.

К зиме потолстел, пролинял , залоснился,
По первому снегу отчистил всю грязь,
Просох, почесался, да так распушился,
Порода – дворняга, а выглядит - князь.

И двор загордился такой красотою,
Ничей: покормил - и немножечко твой,
Пес днем на площадке гонял с детворою,
И весело лаял, играя с метлой...

Весной загулял, передрался - влюбился,
Пропал, появился, весь драный, хромой.
Неделю лежал: отъедался, лечился.
Опять убежал, а вернулся с женой.

Соседи терпели, терпели, завыли,
А к лету, еще, появились щенки,
Короче, куда-то они позвонили,
Приехали с ружьями ночью стрелки.

Стреляли три раза, щенят отловили,
Забросили в кузов скулящий мешок,
Собак аккуратно в пакеты сложили,
С дороги кровь смыли и снова тишок.

И стало неловко, так жалко, так стыдно,
За нас, за людей равнодушных, глухих,
За то, что не видим того, что так видно,
За то, что давно не в ответе за НИХ.