Просто так...Никому...
Создана: 10 Февраля 2003 Пон 11:27:00.
Раздел: "Литература"
Сообщений в теме: 613, просмотров: 817752
-
***Я буду дарить тебе только самое бесценно-нежное, то, чего у тебя никто не сможет отнять. Мои подарки – как тень от воздуха, сгорающего в пламени свечи - чтобы увидеть ее, нужен еще один источник света и белая поверхность стола, это – лишь для нас двоих - ведь этот свет есть только в тебе, и только я могу стать этой безупречно-белой поверхностью.
***Я не могу никем стать для тебя, но быть для тебя никем – слишком больно и потому невозможно. Я стану сказочной феей, которая дарит на самой грани сна тихие, сладкие тайны – почти неслышно позванивающие искорками тысяч ласковых неслучайных случайностей.
***Вечерами мы будем пить зеленый чай со льдом, ночью - лимонный коктейль с лунными бликами, днем - апельсиновый сок с солнцем, а иногда, закрываясь шторами от времени суток – кофе с горчинкой чистой несбыточной мечты. Мы не оставим места пустоте, я буду любить в тебе единственного, кто понимает меня - того четырехлетнего мальчика, в чьих глазах плещется светлое чайное море, над морем кружатся и кричат чайки цвета первого снега, а все немногочисленные коричневые чаинки оседают на самое дно звонкой мальчишечьей души.
***У твоей феи будут крылья бабочки, или прозрачные стрекозиные крылышки – или любые другие – ты сам их придумаешь. Я не буду задавать вопросов – только загадки, которые можно не отгадывать. Я буду невидима для чужих глаз, никто из твоего Сейчас не узнает обо мне, фее Беспечной Радости. Я буду жить в хрустальной раковине, стоящей за стеклом твоего шкафа, и, приложив к ней ухо, ты услышишь, как фарфоровые кошки мелодично мурлыкают, трогая фарфоровыми лапками волны сонного хрустального океана, и тогда по твоей спине, осторожно ступая, прошествует торжественная муравьиная процессия, и каждый муравьеныш будет держать над головой маленький бумажный фонарик с золотым бубенчиком.
***Я подарю тебе портрет котенка, который никогда не умрет – потому, что таким его придумал мой знакомый художник, грустный волшебник с голубыми глазами. Я принесу с собой его волшебную кисточку и нарисую на твоих ладошках новые тропинки- маленькие звонкие радуги, ведущие к удаче. Я заново познакомлю тебя со своим смешным фыркающим ёжиком, на каждую иголочку которого надета серебряная бусинка; с парой хитрых лунных мышат, роющих норки в лунном сыре, с Большой звездной Медведицей и ее маленьким неуклюжим медвежонком; со стайкой эльфов, прилетающих ко мне по воскресеньям – они будут играть на дудочках, вырезанных из плакучей ивы, танцевать, оставляя следы разноцветной пыльцы на журнальном столике и петь свои песенки – ты знал их и раньше, только забыл.
***Я буду прилетать к тебе в бусах из светлячков и яблочных косточек, и светлячки будут разлетаться по комнате и застывать в воздухе, изображая созвездия.
***Если ты простудишься и заболеешь, я буду лечить тебя эликсиром вечного детства, настоянным на щебете птиц и утренней росе.
***Я стану звуком, которого нет в твоем имени, когда его произносят другие, который появляется, восторженный и удивленный, только тогда, когда тебя зову я.
***Я буду грустить, если ты снова превратишься в большого равнодушного мужчину и уйдешь в свою взрослую жизнь – феи Беспечной Радости не знают языка взрослых и настолько сильно огорчаются, когда их забывают, что от горя бросаются в Горчичное озеро и умирают, растворившись в нем без остатка, - и только ветер помнит, как горько они плакали, роняя на облака перламутровые жемчужинки слез…
********Не забывай меня…
Argentum
p.s.Шшшка, твоя очередь. -
В центре бывшей империи зябну
скоро совсем нахохлюсь и перейду на щебет
заговорю по-ханьски
с пьяницей Бо-цзю-и
здесь, уважаемый, на месте старой столицы
среди чжурчженей и северных шу
мы живем как в пограничном гарнизоне
я и стихов давно уже не пишу
так, записки начальству о состоянии нравов
да и то белой тушью по синей бумаге
Он же)))
слишком тяжелой и плотной
для полнолунных бесед
все о том же - о состоянии нравов
о ветрах восточных, они всегда под рукою
за воротом и в рукаве халата
и в иероглифе "ночь"
уголья на железной жаровне
остывают как синева под ногтями
у солдатика из новобранцев -
откуда набрали таких?
большие войска разбредаются по округе
чем воинов гуще тем ночи темнее
дни короче зато прозрачней
суп-лапшевник
варвары любят шелк и едят на тонкой посуде
мой терракотовый чайник их не прельщает
грубая красная глина эпохи Циней -
где ей здесь настоящий ценитель? -
О несбыточных снах и о цапле, стоящей в воде по колени,
о дожде, о пустынной дороге, о книгах, которые здесь,
на столе дожидаются срока скончания лени,
о дожде до небес
я скажу тебе завтра. Я снова тебе обещаю
наступленья судьбы, наступленья осенних лесов,
наступленья фарфоровых блюдец и светлого чая,
наступленья часов…
Покрываются ветром прелестные лица деревьев,
заоконная ночь заслоняет дымами звезду,
в этой комнате трудно дышать, но поверь, я,
засыпая, иду
в эти сонные страны. Так долго продлилось молчанье,
слишком долго нельзя прикоснуться к тебе, но зато
сок прозрачных цветов – золотого полночного чая
я тебе налила. Он готов.
Хельга Ольшванг -
-
-
"Молодость продолжается. За горем приходит радость, за разлукой - свидание. Все будет прекрасно, потому что сказки, в которые мы верим, еще живут на земле".
В.Каверин "Два капитана"
все же...
Теперь оставь и гнев и нежность,
И все, чем сердце знало жить:
Одну пристойно сохранить
торжественную безмятежность.
И все года переживи
с такой священной простотою,
Чтоб каждый день вставал мечтою
Необладаемой любви.
В. Шилейко. -
Не оборачиваясь, сквозь
сутулые деревья ушел из сада. Воз
листвы и веток покатился следом. Надо
заклеить окна, чтоб не унесло
за ними сквозняком мою одежду
и буквари, но сломлено стекло
пространства и несет, смотри,
уносит. Между
уходом и молчанием вослед,
порогом, взглядом, садом, телом
рождается такой сквозняк, что нет
надежды удержать ушедших. Мелом
черти круги или крести окно,
но даже стены, крыша,
стволы, деревья, камни все равно
последуют за тем, кто вышел.
Хельга Ольшванг -
Настигаю. Настигаю. Огибаю. Обгоню.
Я колдую. Вихри чую. Грею сбрую я коню.
Конь мой спорый. Топи, боры, степи, горы пролетим.
Жарко дышит. Мысли слышит. Конь - огонь и побратим.
Враг мой равен. Полноправен. Чей скорей вскипит бокал?
Настигаю. Настигаю. Огибаю. Обогнал. -
Вяло течет с водой. . . Шизофрения –
Имя ее. Кто-то стучался в дверь,
Как жук
В лобовое стекло.
Птица из под колес. . .
В первый же поворот
Вписан, как в поминальник или в заздравник. . .
Вот
И закончилось что-то,
Что-то не началось,
Кому-то зима – каруселью и осень кому-то,
Только,
Холодной воды глоток.
Пальцы обрезал о лед.
Розовый след на снегу.
В сердце моем поет кто-то другой. Я – оглох.
Вяло течет с рекой. . .
Имя ее. . . -
Когда погибнет любовь в сигаретном дыму,
Остынет надежда и вера уйдёт.
Когда не в глаза ты посмотришь ему,
Тогда ты поймёшь, что прервался полёт.
Потом ты гитару возьмёшь из угла,
И будут соседи стучать по трубе,
И вдруг ты поймёшь, что порвалась струна,
Но не на гитаре, а где-то в тебе.
Когда расплывётся в глазах лампы круг,
Когда ты подумаешь только о том,
А есть среди сотен друзей верный друг,
А средь десятка домов лишь твой дом.
Судьбе на подсыпку закинешь вопрос:
"Скажи, почему получается так,
То счастье суёшь ты прямо под нос,
То бьёшь очень больно исподтишка."
Ты ночью сидишь и открыто окно,
А я...Что ли на волю пойти полетать?
А, может, кому-то не всё ли равно,
А, может, всё стоит сначала начать?..
Д.В.
мой бывший муж! ну разве можно так издеваться над мертвыми языками? высокодуховный ты мой! блин... -
... Ты видишь?
Небо линяет серым.
Небо меняет цвет.
Тают твои химеры
Дымом от сигарет.
Снова - искатель счастья -
Радуясь мелочам,
Режешь себя на части.
Пьешь свой вечерний чай.
А за окном дома
Укрыты ночью.
И ты сошел с ума
От многоточий.
Смешные поводы,
Пустые лица,
Все это попросту
Кому-то снится.
Спи.
Засыпай.
Ксения Васенкова. -
ДИАЛОГ ОСЕНЬЮ
Она:
Ты так долго странствовал, милый, - даже
Стены седыми стали, не то что люди.
Вы, мужчины, всегда уходите дальше,
Чем долетает почта - за то и любим.
Бедный Йорик, сносивший твои капризы,
Спился и умер. Тень его на погосте
Тихо звенит бубенцами, и смотрит снизу
Вверх безутешный череп, венчая кости.
Он:
Птица моя, совенок, детеныш страха,
Я не за славой странствовал, не для денег,
Не за удачей даже, дрянная птаха,
Что ты себе придумала, в самом деле!..
Я не любил тебя, не любил, - не надо,
Не говори со мной, не тянись навстречу!
Хочешь налить мне мёда? Налей мне яда.
Вот моя кружка - лей. Я давно не вечен.
Она:
Ты так долго странствовал, милый! Мили,
Зимы, застывший мёд, эти нимфы, мифы...
Я тебя так ждала, что меня убили:
Я умерла в Харбине, весной, от тифа.
Зимы, дрянной погост, ледяные пчёлы,
Скудная зелень, тощий укроп, и смерти
Радостное лицо и оскал веселый...
Я не грущу ни о лете, ни о Лаэрте.
Он:
Птица моя, совенок, детеныш ночи!
Ты ли меня поила репейным мёдом?
Зимние пчёлы жалят мне сердце нынче,
Жалость все глубже, слаще, и с каждым годом
Всё удаленней твой башмачок забытый.
Сетуй - не сетуй, засохший букетик нюхай,
Топай на кладбище вслед за печальной свитой...
Счастье, что я не видел тебя - старухой.
Она:
Ты так долго странствовал, милый, - ива
Стала совсем седой, а меня однажды
Выдали замуж. С тех пор я живу счастливой -
Даже фиалки не утоляют жажды.
Брат мой убил лисенка; лисенок весел.
Всех веселее мертвые - уж тебе-то
Это известно... Йорик вчера подвесил
Очередной бубенчик в развилке веток.
Он:
Птица моя, совенок, детеныш лета!
Дай подержать в ладонях твою улыбку.
Я не имел друзей, не хранил секретов,
В мутной реке не ловил утопшую рыбку.
Лето в твоих золотых плечах, и в соломе
Выгоревших волос... Трех смолистых сосен
Дух гробовой витает в остывшем доме.
Вот я вернулся! Но здесь наступила осень.
Ольга Родионова -
Любви моей ты боялся зря, –
Не так я страшно люблю!
Мне было довольно видеть тебя,
Встречать улыбку твою.
И если ты уходил к другой
Или просто был неизвестно где,
Мне было довольно того, что твой
Плащ висел на гвозде.
Когда же, наш мимолетный гость,
Ты умчался, новой судьбы ища,
Мне было довольно того, что гвоздь
Остался после плаща.
Теченье дней, шелестение лет, –
Туман, ветер, и дождь...
А в доме событье – страшнее нет:
Из стенки вырвали гвоздь!
Туман и ветер, и шум дождя...
Теченье дней, шелестение лет...
Мне было довольно, что от гвоздя
Остался маленький след.
Когда же след от гвоздя исчез
Под кистью старого маляра, –
Мне было довольно того, что след
Гвоздя был виден вчера.
Любви моей ты боялся зря, –
Не так я страшно люблю!
Мне было довольно видеть тебя,
Встречать улыбку твою!
И в теплом ветре ловить опять
То скрипок плач, то литавров медь...
А что я с этого буду иметь?
Того тебе – не понять.
Новелла Матвеева -
Осуждаете - качаете головой,
Вам чудачества мои невдомек:
Не один опять идете домой,
Светел смех ваш, как февральский снежок.
Я в ночи не сплю, курю и не сплю,
Сигареткою гоняю печаль:
Ну и пусть, шепчу, кой черт! Не люблю...
Все февраль, твержу, бродяга-февраль.
Не беда, твержу, три дня - и пройдет,
Не нужны вы мне, и впрямь не нужны,
Всей-то гордости - что брови вразлет,
Всей-то радости, что губы нежны...
Вот и к лучшему. И - путь недалек,
Вам - по снегу, мне - во мглу, за луной.
Невдомек вам, светлый мой, невдомек,
Осуждаете, качаете головой.
Вотнцева. Верка.